Майкл Муркок - Спящая волшебница / The Sleeping Sorceress [= Участь Белого Волка, Рыцарь Хаоса, The Vanishing Tower]

Колдун из Пан-Танга стал бледнее и потерял в весе по сравнению с тем, каким он был, когда Элрик видел его в последний раз — перед самым сражением между нищими Надсокора и воинами Танелорна. Но какая-то нездоровая энергия разрумянила его щеки и горела в темных глазах, придавая нервную резвость его движениям. Телеб К'аарна направился к стеклянной емкости.

Когда колдун подошел поближе, Элрик услышал, как он бормочет себе под нос:

— Уже скоро, уже скоро, уже скоро. Еще чуть-чуть, и Элрик умрет, а вместе с ним и все его союзники. Этот альбинос проклянет день, когда он разбудил во мне ненависть и превратил меня из ученого в того, кем я стал сегодня. А когда он умрет, королева Йишана поймет свою ошибку и вернется ко мне. Как может она предпочитать этого белолицего выродка человеку моих великих талантов? Как?!

Элрик почти забыл, что Телеб К'аарна одержим страстью к джаркорской королеве Йишане, женщине, которая покорила колдуна сильнее любого заклинания. Именно ревность Телеба К'аарны к Элрику и превратила этого сравнительно тихого собирателя знаний темных искусств в мстительного колдуна, готового на самые страшные преступления.

Он смотрел, как Телеб К'аарна своим пальцем начал выводить сложный рисунок на прозрачной поверхности стекла. С каждой законченной руной пульсация в машине усиливалась. Странной окраски свет начал возникать в разных секциях, возрождая их к жизни. Из горловины емкости донесся звук сильного удара, и ноздрей Элрика начало достигать зловоние. Сердцевина света стала ярче и крупнее, машина словно изменяла свою форму, иногда явно переходя в жидкость и обтекая стенки емкости изнутри.

Золотистая кобыла фыркнула и начала беспокойно перебирать ногами. Элрик потрепал ее по шее, чтобы успокоить. Телеб К'аарна сейчас был всего лишь силуэтом на фоне быстро меняющегося света внутри стекла. Он продолжал бормотать что-то себе под нос, но его слова тонули в пульсациях, которые эхом разносились среди окружающих скал. Правая рука Телеба К'аарны продолжала рисовать новые невидимые знаки на стеклянной поверхности.

Небо, казалось, начало темнеть, хотя до заката было еще далеко. Элрик поднял глаза. Над его головой небеса были по-прежнему сини, золотое солнце сияло, но воздух вокруг потемнел, словно какая-то туча опустилась на то место, где стоял Элрик.

Телеб К'аарна на нетвердых ногах сделал несколько шагов назад, лицо его было залито странным светом, исходящим из емкости, глаза его стали огромными и безумными.

— Приди! — закричал он. — Приди! Преграды сломаны!

И тогда Элрик увидел тень за стеклянной емкостью. Размеры этой тени намного превосходили размеры огромной машины. Что-то заревело. Оно было чешуйчатым. Оно громыхало. Оно поднимало громадную непонятной формы голову. Оно напомнило Элрику дракона из его пещер, но было крупнее и на его исполинской спине виднелись два ряда острых костных наростов. Оно открывало пасть, в которой виднелись многочисленные ряды зубов. Земля сотряслась, когда эта тварь вышла из-за стеклянной емкости. Она остановилась, глядя на крохотную фигурку колдуна своими глупыми и злобными глазами. Потом из-за емкости появилась еще одна такая же тварь — огромные рептилии из другой земной эпохи. А следом появились те, кто управлял ими. Кобыла Элрика заржала, поднялась на дыбы, отчаянно попыталась вырваться и убежать, но Элрику удалось успокоить ее. Он смотрел на фигуры, возложившие свои руки на послушные головы монстров. Эти фигуры имели еще более устрашающий вид, чем сами рептилии, потому что, хотя и передвигались на двух ногах и имели, своеобразные руки, они тоже были рептилиями. Они чем-то напоминали драконов, а размером во много раз превосходили человека. В руках у них были странного вида предметы — наверняка какое-нибудь оружие. Эти предметы были закреплены в их руках с помощью спиралей из золотистого металла. Черно-зеленые головы драконообразных рептилий были укрыты капюшоном из кожи, и с их затененных лиц яростно взирали красные глаза. Телеб К'аарна рассмеялся.

— Я сделал это. Я уничтожил барьер между измерениями. И благодаря Владыкам Хаоса нашел союзников, которых не сможет уничтожить колдовство Элрика, поскольку они не подчиняются колдовским правилам этого мира! Они неуязвимы, они неуничтожимы и подчиняются только мне, Телебу К'аарне!

Рептилии вместе со своими погонщиками издавали шумные фырканья и крики.

— Теперь мы двинемся на Танелорн! — закричал Телеб К'аарна. — А с такой силой я смогу вернуться в Джаркор, и переменчивая Йишана снова станет моей!

Элрик в этот момент даже почувствовал некоторую симпатию к Телебу К'аарне. Одним своим колдовством без помощи Владык Хаоса он не смог бы добиться этого. Он отдал себя им, стал одним из их инструментов, и все из-за безумной любви к стареющей королеве Джаркора. Элрик знал, что бессилен против этих монстров и их погонщиков. Он должен поторопиться в Танелорн и предупредить своих друзей, чтобы они покинули город в надежде, что он, Элрик, все же найдет средство вернуть этих жутких пришельцев в их исконное измерение.

Но тут его кобыла внезапно громко заржала и встала на дыбы, обезумев от вида, звуков и запахов того, что было перед ней. Это ржание прозвучало в полной тишине. Вставшая на дыбы лошадь обнаружила их присутствие, и Телеб К'аарна повернул свои безумные глаза в направлении Элрика.

Элрик знал, что ему не уйти от этих монстров. Он знал, что их оружие легко может уничтожить его на расстоянии. Он извлек черный Буревестник из ножен, и освободившийся меч закричал. Элрик вонзил шпоры в бока лошади и направил ее прямо к стеклянному резервуару, пока Телеб К'аарна не пришел в себя и не успел отдать приказа своим новым союзникам. Его единственная надежда состояла в том, что он сможет уничтожить сооружение или по крайней мере какую-либо его важную часть, после чего монстры вернутся ё свое измерение.

Его белое лицо было ужасным в этих наколдованных сумерках, меч его был поднят высоко, он проскакал мимо Телеба К'аарны и нанес мощнейший удар по стеклу, защищавшему машину.

Черный меч соприкоснулся со стеклом и погрузился в него. Элрика по инерции выкинуло из седла, и он тоже прошел сквозь стекло, даже не разбив его. Перед ним мелькнули жуткие плоскости и кривые машины, изобретенной Обреченным народом. Его тело ударилось о поверхность этого сооружения. Ему показалось, что все ткани его существа распадаются…

Придя в себя, он увидел, что лежит на свежей траве, что здесь нет ни пустыни, ни Телеба К'аарны, ни пульсирующей машины, ни жутких бестий, ни их устрашающих погонщиков — только листва, трепещущая на ветру, и голос.